Путь к Вороньему камню. С берега западного

Вальтер ТООТС

К Вороньему камню?.. – удивляется любознательный читатель и ухмыляется – его же нет! И повторит, ибо знает, что он прав: его же нет, и был ли он?.. Согласимся, да. Это так. Вороньего камня сегодня действительно нет. Он словно сказочный город Китеж их легенды об озере Светлояре, скрывшийся в водах глубокого озера. Но осталась сказка-легенда. Удивительно, что по сей день нет народной легенды о Вороньем камне, исчезнувшем в водах священного Чудского озера. Есть поэтам достойная тема.

Исправим неточность, допущенную в заглавии, и поясним, что будем держать путь к месту, где будто бы находился названный камень. Но и тут книголюб, несомненно, будет недоволен и вновь упрекнет: историки и краеведы вот уже полстолетия утверждают, некоторые, правда, лишь предполагают о существовании в архипелаге Желчинского залива двух огромных камней, именуемых Вороньими. Нечего сказать — и это правда. До середины прошлого столетия известен был только один. Временем открытия второго стали начальные годы шестидесятых минувшего столетия. И если воскресителем летописного камня был историк первопроходец Причудья Эрнст Карлович Паклар, то «праотцом» второго Вороньего камня можно считать военного историка Георгия Николаевича Караева. Но удивительно и несколько странно то, что исчезли оба камня. В оправдание исправленного заглавия скажем, что ареал локализации двух географических точек, то есть, расположение названных камней друг от друга, невелик и потому будем настаивать на том, что путник будет стремиться к месту исчезнувших камней. А в конце пути, то есть, когда цель будет достигнута, должно же тогда хоть что-то определиться. Ведь не исключен же вариант, что при скоплении на льду озера, хотя бы до семнадцати тысяч воинов, из которых половина были всадниками («… все, включая приведенную немцами чудь, сражались в этой битве на конях…» — см.: Кирпичников А.Н. Ледовое побоище 1242: новое осмысление // Вопросы истории. ̶ 1994. ̶ № 5. ̶ С.162-166), бой мог произойти в ареале обоих этих камней. Факт, навязанный назойливым эрудитом, серьезный, но и интересный. По обоим этим камням имеются веские доказательства, потому вернемся к ним. Тем более, что в названном архипелаге, местное население издавна знает два ориентира под одним и тем же названием. Приведем их.

Первый из них — остров (точнее островок) Вороний. Несмотря на свою крохотность, он указан даже на солидных картах. Находится он со стороны солнца между одноименными мысом и островом Сиговец, а с северной стороны, с востока на запад, островом Городец (ранее Городецкий), тянущемуся на несколько километров. В проливе между островом Городец и берегом бывшей прибрежной деревни Тетерица в шестидесятых-семидесятых годах прошлого века была установлен плакат с текстом «Здесь находился Вороний камень». Плакат появился на основе данных, выявленных экспедицией Академии Наук СССР по уточнению места Ледового побоища, исследовавшей восточное побережье архипелага. А островок Вороний в соседстве продолжает существовать и носить исторически звонкое название. Служил он десятилетиями вехой водных путей. Продолжает службу эту и сегодня.

Пробегая взором этот ареал, нельзя не обратить внимание на уже несколько раз названный, соседний Вороньему, остров, получивший свое название по оторванному клочку от мыса Сиговец, а ныне ставший примечательным островом. Примечательным потому, что возник он сравнительно недавно и заметно возвышается над волнами Теплого озера. Увеличился, окреп и возвысился он в семидесятые годы прошлого века уже после состоявшейся ранее упомянутой экспедиции. Он был намыт при расширении и углублении фарватера для пассажирских судов и крупноразмерных барж. Основываясь на результатах научных исследований экспедиции АН СССР, обнаружившей почти рядом с Вороньим островом основание камня-песчаника, как останца названного камня в летописях, были выполнены эти работы по увеличению этого острова. Причиной роста в ширину и в высоту острова Сиговец был проект сооружения величественного памятника Александру Невскому и его ратникам, так как 750-летие знаменитого побоища было не за горами. На острове и ныне можно увидеть площадку, подготовленную для будущего монумента. Была высажена аллея, сегодня заросшая, от западного глубоководного берега, где планировалось соорудить пристань для круизных судов. Этот остров и ныне является самым высоким рельефом архипелага и продолжает быть местом будущего памятника, которого ждет не дождется..

Вернемся вновь к камням. У второго ориентира история более сложная. Истоки его уходят в минувшее столетие – к годам Первой мировой войны. То, что камень этот был, нам подсказал историк Эрнст Паклар, который еще аспирантом считал необходимым увидеть место, о котором писал в дипломной работе, обучаясь в Педагогическом институте им. А.Герцена, и в своей диссертации, будучи аспирантом Ленинградского института истории, философии и лингвистики (ЛИФЛИ). Позже, вернувшись из «народной академии» Берии, в 1949-1950 годах он продолжал поиски места ледовой сечи, и все-таки определил географическое место столкновения двух цивилизаций. Обратим внимание и на то, что справка-информация «Ледовое побоище» в Советской Энциклопедии (изд. 1950-х годов) дана по Паклару. В своем основательном труде, и до ныне малоизвестном, дал координаты, т.е. местоположение легендарного камня: «… 5 апреля 1242 г. спозаранок произошло знаменитое историческое сражение. Это было у Вороньего камня, находящегося в 12-14 км от эстонского берега, в 9 км от острова Пийрисаар, в 2,2 км от нынешней деревни Подборовье и в 3,3 км от Кобыльего городища» (см.: Исторические записки. – 1951. ̶ №37. ̶ С. 316).

Будто все четко и ясно. Но экспедиция под руководством военного историка Г.Н.Караева, состоявшаяся в 1958-1962 г.г. прошлого века, пришла к иному выводу. Местный знаток края, краевед Гдовской земли Павел Андреевич Лунев, тоже сторонник выводов историка Э.К.Паклара. И не только он. Кто же прав? В пользу советского ученого-историка Э.К.Паклара говорит тот факт, что камень-глыба по указанным координатам был обозначен на лоцманских картах Чудского озера, которыми пользовались судоводители до 20-х годов прошлого века. То есть, до появления новых карт, изданных в послевоенные годы. Доказательства веские. Но с другой стороны, через десять лет после последних экспедиций эстонского ученого (1949-1950) состоялась уже названная экспедиция, продлившаяся пять лет, и был проведен широкий круг исследований, от археологических до климатических. Несмотря на это, сомнения продолжают возникать. Отчасти их можем отнести к эпидемии либерализма-отрицания и широко распространенного безответственного «всезнания». Это относится и к выводам Паклара, и к научным выводам, сделанным экспедицией Г.Н.Караева. Это плод времени.

Вокруг и около описанных мест автор этих строк прошел более дюжины раз, вплавь летом на лодке рыбацкой, и зимой на разных средствах передвижения — от лыж до снегоходов, гонимый желанием еще раз вновь сверить сказанное предшественниками. Вдруг удастся обозреть еще незамеченный штрих или хоть паутинку-контур пути следования к историческому месту ратников Александра, но и маршрут сюда вторгшегося войска крестоносцев. Весьма значимым является место, куда и как вышли на лед Теплого озера князь Александр с братом Андреем со своими полками? Где достигли берега? Как и откуда следовали к архипелагу и к Желчинскому заливу? Дошли ли они до залива или бой пришлось принять у мыса Сиговец? И это далеко не все вопросы.

Среди них, упомянутые выше географические и исторические ориентиры, таинственно исчезнувшие, подобно граду Китеж. Воды залива укрывают тайну, пытаясь утопить в волнах своих последнюю надежду на успех.

Но, возможно, необходимо действовать наоборот?! Возможно, как говорится, большее видится на расстоянии! Вдруг путь издалека приведет не только на место двух камней, а именно к тому истинному Вороньему камню ̶ к исторической вехе и символу славы. Такими исходными данными, видимо, можно будет завершить вступительную часть, изменить стиль изложения и …

В ПУТЬ, В ЛИФЛЯНДИЮ

Но, видимо, к разочарованию читателя/слушателя, который полагает, что наконец-то будем держать путь к ареалу камней от того места, где произошел первый бой с крестоносцами, то есть от Мостов-Моосте. Но мы пока это делать не можем. Просто потому, что мы не уверены, что князь Александр вообще направился со своим войском в Юрьев и дошел почти до Моосте. Бой там принял лишь передовой полк князя. И потому мы должны первоначально определить его путь и его ратоборцев, попытаться установить или хотя бы предположить, до какой географической точки на западном берегу Чудского, а точнее Теплого озера дошел князь. Первым делом хотя бы подискутировать о том, по какой дороге следовал Александр с главными силами. Если же нам это удастся установить, или, по крайней мере, обозначить маршрут похода князя на западном берегу Чудского озера, то мы «получим» ключ для определения той точки, от которой он и его войско стали держать путь обратно к западному берегу озера. Пока по строкам из летописи о походе Александра нам известен лишь населенный пункт Узмень (на эстонском – Мехикоорма), где он вышел на лед озера. Потому эту точку указывает почти каждый автор, обратившийся к теме Ледового побоища. А о том, откуда он прибыл в указанное место, об этом ни слова. Летописцы же новгородские и псковские оставили нам сведения еще о трех географических точках.

На западном берегу. Это уже несколько раз упомянутое – Мосты (Моосте), Хаммасте и Соболице. Но ни слова о том, куда держал путь князь. Как и о том, где он принял решение отступать. Итак, наша цель – побывать в названных географических точках. До настоящего времени эти географические точки лишь обозначены названиями, но не описаны и не осмыслены. Значит, историки не удосужились посетить эти исторические места. Это напоминает историю с определением места Ледовой сечи, пишущих о нём лишь по кратким строкам летописей, не изволив выйти из-за письменного стола. Мы ставим целью познакомиться с местностью, определить расстояния к местам, интересующим нас.

С первым из географических «поводырей» мы встретимся с Соболице. Постараемся это сделать на первых верстах земли сету, народности эстов. Попытаемся также совершить экскурс во времени до предпринятого похода с той целью, чтобы достичь обозначения вероятности не только выбранной им дороги, но попытаться на «достигнутом» определить и цель похода. На сегодня, как знаем, существует в основном два предположения, два мнения о целях похода. Историки прежних времен считали, что Новгородский князь Александр Невский выстроил поход на главную опорную точку — крепость и резиденцию крестоносцев, на языке агрессоров Дорпат, по-русски — Юрьев. Но никак не на Тарту или Дерпт. До настоящего времени употребляемое название Дерпт, «выросло» из немецкого Дорпат. Эсты во времена князя Александра называли свой город-крепость Тарванпэя, в переводе на русский – «голова зубра». Потребляемые русскими историками указанные названия появились значительно позже. Названия часто компрометируют историческую науку и историков и нуждаются в уточнениях (прим. автора). Другие исследователи, скорее историки, утверждают, что Новгородский князь вообще не намерен был идти на гнездо, свитое так называемыми рыцарями на живописном берегу Мать-реки – Омовжи-Эмбах. Они утверждают, что никакого похода не было, и Александр просто пошел со своими полками в земли ливов–эстов, чтобы пустить рать свою «в зажития», и после пополнения запасов продовольствия и фуража, поспешить кратчайшим путем в Новгород.

Разобраться в этих весьма разных утверждениях и призван предпринятый экскурс в край юго-восточной Эстонии, в бывшую Лифляндию, а по названию летописцев Соболице. Не будем откладывать разгадку этого названия, ставшего таинственным. Решение весьма простое. Как уже указывал талантливый историк К.Э.Паклар, русское название произошло от эстоноязычного названия западного побережья Теплого озера, выражающего характер местности. Слово «soopoolitse» на языке народности сету означает soo – болото, poolitse от слова poolne, pool – сторона, т.е. «болотный край», которым он является и по сей день. Оно распространяется от устья реки Эмайыги до притока Ахья(Аа). Не вдаваясь в подробности, скажем, что данное болото самое большое в Эстонии и входит в состав международных подзащитных болотных угодий на основе Рамсарской конвенции. С юга Суурсоо (в переводе «большое болото») начинается с реки Ахья, от Ляэнисте и простирается до берега Теплого озера у населенных пунктов Лааны – Педаспэя. Западной границей болота можно считать приток Эмайыги, реку Ахья. Но необходимо отметить, что с южной стороны, севернее реки Выханду (Воо), имеются еще и другие болота, такие, как Уулика и Меелва. Последнее отделяет Мосты-Моосте от побережья озера, что заставляло прокладывать пути сообщения севернее, через села Араву и Расина. Приведенная детализация важна при рассмотрении отступления полков Александра с торговой дороги (Мосты-Моосте) на берег Теплого озера. Мы надеемся еще вернуться к этой теме.

Вернемся от географических уточнений к главной теме. Одной из главных целей предпринятого похода «по следам» Александра Невского, кроме определения маршрута его на земле эстов, является стремление возбудить предположения, в каких все-таки целях был предпринят поход. Было ли целью его положить конец натиску тевтонцев на земли Новгородские и Псковские, покорение православных и превращение их в католиков, или же решение мощным ударом покарать и разорить свитое тевтонцами «гнездо», опорный пункт-крепость на высоком берегу Эмайыги /Мать-реки/. Расширим вкратце обзор выше упомянутого.

Оккупанты-захватчики, в нашем сегодняшнем понимании, не только реку переименовали, назвав ее Эмбах, переименовали и сам город, установили свои нравы-порядки. Святое место-крепость Тарванпэя, они стали называть просто – Дорпат. Такая судьба постигла покоренных ливов-эстов в конце первой четверти XIII века под мифом крещения. Это плод крестового похода меченосцев по исполнению воли Папы Римского, Иннокентия III (1198-1216), завершенном Папой Гонорием III (1216-1227). Сегодня знаем, это был век покорения северо-восточных земель от финнов и ем до ливов и литовцев, пруссов и самогитов. От берегов Висла-Немана до святой реки эстов и берегов Западного моря. Отметим особо, что приведенный исторический факт непременно созвучен с предпринятым походом Александра в Лифляндию. История оккупации ливов-эстов тевтонцами завершилась в самом начале жизненного пути будущего великого князя — в 1224 году. И нет сомнений в том, что учителя и, тем более, духовные предводители юноши Александра, которого готовили в наследники отца, непременно рассказали будущему ратоборцу о судьбе соседней народности в связи со случившимся, возникшей опасностью для славян. Напомним и то, что поход, начатый из Пскова, был вторым походом князя в эти земли. Первый состоялся в 1234 году в составе отрядов под командованием отца Ярослава и был победным. Укажем и другой нам известный исторический факт: прибытие Новгородского князя Вячко со своей дружиной на помощь соседям и участие в борьбе с тевтонцами. Он погиб, как союзник, при обороне Юрьева, который дружина князя не покинула до последнего, сражаясь плечом к плечу с эстами. Все это, несомненно, знал и помнил Новгородский князь. От первого похода с отцом, до второго, предпринятого в конце зимы 1242 года, прошло лишь восемь лет. Данный краткий экскурс в историю эстов и соприкосновение князя Александра с землей за Чудским озером, предоставляет возможность глубже осмыслить и понять предназначение предпринятого похода на Юрьев. Это первый наш экскурс в прошлое. Но не последний.

ЧЕТКИЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Путник, видимо, впустую ломает голову, куда и зачем собрался в поход князь Великого Новгорода Александр. На этот вопрос есть мнения и доказательства авторов самых последних изданий по этому вопросу. Исключаю работу ученых Петербургского университета Ю.В.Кривошеева и Р.А.Соколова, с ней, к сожалению, не удалось познакомиться подробно, ввиду отсутствия источника. Новые издания должны содержать новые аспекты. Обратимся к двум из них, появившимся за последние два года. Издательством «Вече» в 2014 году нам предложена, по мнению автора этих строк, добротная книга Андрея Богданова, под названием «Александр Невский. Друг Орды и враг Запада» (М., 2014). Уже название говорит о новом осмыслении темы. Читаем: «Целью похода Александра Невского было принуждение противника к миру. Он не повел войско ни на Медвежью голову, ни на Юрьев, но сразу после пересечения границы пустил воинов на добычу: «И как были на земле (чуди) пустил полк весь ʺв зажитиеʺ. Впереди в разведке ʺразгонеʺ скакали новгородские бояре» (С. 195-196).

Удивляют в приведенной аргументации «принуждение противника к миру», указанные действия. Значит, освободить Псков ̶ землю славян и, как часть Новгородской, это принуждение? И второе: «и как были на земле (чуди) пустил полк весь «в зажитие». Так значит, надо наказать не крестоносцев, а чудь. Значит, чудь инициировала Копорье и грабеж Новгородских земель, значит, не крестоносцы захватили Изборск и Псков! Воспринимая сказанное так, как сказано, получается, что захватчики вообще не рыцари-крестоносцы, а чудь проклятая. Значит, главной целью Александра Невского было не что иное, как принудить к миру чудь? Страдает системность широкого обзора эпохи, заключающееся лишь в столкновении двух геополитических сил вокруг Новгорода и его князя. Как положительное книги ̶ широкое «оснащение» читателя рассмотрением событий и времени вокруг Александра. Но удивляет способ принуждения противника, не адресованный агрессору.

Эта была книга 2014 года. У нас есть и более новый труд 2015 года. В нем имеется наиболее развернутый и конкретизированный подход, чем у предыдущего автора и, тем более, интересный для нас. Это работа Владимира Потресова «Ледовое побоище. Новый взгляд на события войны 1240-1242 годов» (М., Самолва, 2016). Автор ̶ кандидат технических наук, журналист, участник экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища. Труд сам по себе интересен тем, что исторической тематикой увлекся кибернетик. Это оставляет отпечаток в рассмотрении значительного исторического события, но не расследованного до конца в наши дни. Взяв книгу в руки, тут же обращаешь внимание на смысловое уточнение заглавия, в котором находим определение «… события войны 1240 – 1242 годов». Замечательно! Наконец-то дано осмысление целому ряду вторжений в русские земли западных «монголов» – тевтонцев-крестоносцев в середине XIII века. Почему-то системные нападения, организованные папской курией, у нас преподносились, как отдельные агрессивные вторжения, в то время, как на сомом деле, они были частями единой запланированной интервенции. Обобщение вполне оправданное и определяет сущность и значение исторических событий. Жаль, что автор не решился на большее, не назвав войну 1240-1242 отечественной войной, первой. Ведь фактически князь Александр установил границу Древней Руси и был один из первых защитников русских земель. До того отражались набеги и велись междоусобицы.

Труд этот ставит ряд вопросов, но нас интересует взгляд автора на предпринятый поход князя Александра. И вот он: «Полагаю, что Александр вообще не планировал сражения, а стремился как можно скорее увести войско из Пскова, поскольку рыцари, надо полагать, опустошили ближайшие окрестности, и армия могла начать голодать». Продолжим цитату: «Но возвращаться по старому пути на Новгород (Великая-Череха-Шелонь) он тоже не мог: закрома после его похода там были пусты. Еще одна причина спешки – скорое вскрытие рек и весенняя распутица…» (С.45-46). Далее автор разъясняет, какой новой дорогой Александр может достичь Новгорода. Ею является главная древняя торговая дорога Юрьев-Новгород по рекам Омовжа-Чудское озеро-Желча. Но Александр «… а самъ поиде на Чудь, направляется в Чудские земли». Но не на Юрьев, ибо «Александр выполнил поставленную перед ним новгородской администрацией задачу и должен вернуться в Новгород. Снята угроза…» (С. 44).

Снята ли? Гнездо кондора, сложенное на Таарамяги (Святая гора главного бога древних эстов Таара), все есть. Потому, приведем еще несколько строк из работы В.Потресова: «Известны высказывания ученых, согласно которых, Александр принял такое решение: — захватнический поход, попытка завоевать Дерпт (Юрьев) – Е.А.Разин (1940), А.А.Строков (1955), М.С.Ангарский (1960); — вызвать рыцарей на сражение в благоприятных условиях – Г.Н.Караев (1966)» (С. 44-45).

Из выше изложенных строк путешествие, затеянное путником, не лишено смысла. Ведь даже В.Пашуто пишет: «Мешкать в Пскове было нечего. Врага изгнали, но этого мало. Руси нужна прочная граница, к ней путь один – разгром рыцарского войска. Разгром такой, чтобы впредь за Нарову не совались» (см.: Пашуто В.Т. Александр Невский. ЖЗЛ – Москва: Молодая Гвардия, 1975. – С. 74). «В начале 1242 года в Новгород прибыли владимиро-суздальские полки под командованием князя Андрея Ярославовича. Собралась многотысячная рать: всего до 17 тысяч воинов». Эти строки из книги Ю.К.Бегунова «Александр Невский. Жизнь и деяния святого и благоверного великого князя», вышедшей в серии ЖЗЛ (М., 2003. – С. 77). На следующей странице читаем: «Тем временем русское войско вошло в Чудскую землю и стало наступать на Юрьев. Вперед выступила разведка…».

Интересным кажется и поход Александра по маршруту, данному В.Потресовым в труде, указанном выше. Если Александр не собирался в боевой поход на Дорпат, маршрут вполне вероятный. Характеризована местность, существующие дороги, географические точки. Кроме всего мы знаем, что Александр был в этих краях и в годы отрочества. А пройденные места привлекают и вспоминаются в нужный момент. Такой случай настал. Именно эта дорога – кратчайший путь в Великий Новгород. Это решающее обстоятельство.
И путник, ищущий следов ратников князя, смелее продолжит путь. Сначала за горизонт времени.

ИСТОРИЧЕСКИЙ СЕЙСМОГРАФ

Продолжим свои рассуждения. Какие возможности имеются и имеются ли они вообще для определения историками не до конца точно установленных исторических деяний нашего великого предка? Четкость ответа более полно определит его роль в истории родины. Большая разница в том, в каких целях совершался поход: совершить окончательный разгром агрессора и обезопасить земли Северо-Западной Руси от экспансии папских тевтонцев-крестоносцев или же просто, совершить набег в Лифляндию лишь в целях «зажития» и грабежа. Но очевидный по деяниям полководца его неординарный интеллект князя-ратоборца предоставляет нам возможность и на третье предположение, более дальновидное. Ведь не исключена возможность, что князь Александр, разорив опорный пункт крестоносцев, и, таким образом, помогая ливам-эстам сбросить ярмо тевтонцев, намеревался создать так называемый буфер у своих земель. Помним же создание такого буфера на Смоленщине против набегов литовцев на южные княжества Новгородские.

Здесь необходим второй экскурс за горизонт, уже непосредственно в 40-е годы XIII века. Полистаем бегло события в стане Папы Римского. Начнем с того, что основной вектор враждебных сил в самом начале четвёртого десятилетия XIII века для Новгородской республики перешел с востока на запад – это папской империей начатый поход на северные и восточные народы Европы: их целью стали финны, тавасты, водь, ижора, карелы. Особое усердие проявлялось в отношении Новгорода, контролирующего данный регион. Активно начатые действия на Неве, взятие Копорья, Пскова свидетельства того. Это общеизвестно и не нуждается в объяснении. Скажем лишь, что эта сила беспокоила и Александра и его отца Ярослава, великого князя Владимира. И это вполне понятно. Но Александру и его отцу была известна и ситуация за Карпатами и в Средней Европе, то, что именно татарскому разгрому в 1241 году подверглась католическая Европа. Ордынские тумены Байдара 9 апреля 1241 году, действуя тактически находчиво, разбили в сражении при Легнице объединенное польско-немецкое войско князя Генриха Благочестивого. Битва закончилась полной победой монголов. Всего три тумена татар разорили к весне Люблин, Завихвост, Сандомир и Краков (см.: Богданов А.П. Александр Невский. Друг Орды и враг Запада. ̶ М., 2014. ̶ С. 179). Восточная геополитическая волна хлынула в центр Европы. Встретились два мощных геополитических вектора ̶ восточный, с низовий Волги, и западный. При этом важно знать, что впоследствии в Священной Римской империи произошел раскол. Папа Григорий IХ (1227-1241), покушавшийся на Фридриха II Гогенштауфена, императора Священной Римской империи. Папа назначил на Пасху 1241 года Вселенский собор для покорения императора. Но собор не состоялся – сын Фридриха II Энцио одержал блестящую морскую победу над генуэзским флотом, взяв в плен трех папских легатов и больше сотни епископов, направлявшихся в Рим на собор, которого не хотел допустить Фридрих. Тем самым, собор был сорван. И так Северо-Восточная Европа получила передышку от усердных папских устремлений. И полтора года Римская империя существовала без своего главного идеолога — Папы.

Александр был осведомлен о событиях в Европе. Чтобы убедиться, что это было действительно так, отправим читателя к жизнеописанию Даниила Галицкого и его епископа Кирилла, личностей значительных в жизни Новгородского князя. И не только. Духовнику Даниила, сталкиваясь с папской курией, приходилось отстаивать православную веру в Галиции, и он был осведомлен о духовных и светских событиях рушащейся империи. Вскоре на основе единомыслия, епископ Кирилл стал духовником и союзником князя Александра. Данный экскурс в историю убеждает сомневающихся в наступившем благодатном моменте проучить наглых завоевателей.

Вернемся на западный берег не Чудского, а Теплого озера. У предпринятого и тщательно подготовленного похода Новгородского князя были намерения более решительные. Об этом свидетельствует хотя бы то, что на поход в Псков были собраны полки со всех регионов Новгородской земли, от карел до старорусичей Торопца. Знаем и то, что от отца Ярослава было запрошено еще и Владимиро-Суздальское подкрепление во главе с братом Андреем. Вернемся к выше изложенному: «В начале 1242 года в Новгород прибыли владимиро-суздальские полки под командованием князя Андрея Ярославича. Собралась многотысячная рать: всего до 17 тысяч воинов» (см.: Бегунов Ю.К. Александр Невский… ̶ С. 77). Помним, конница его упоминается, как засадное правофланговое в Ледовом побоище. Не кажется ли нелогичным сбор огромного войска для того, чтобы пойти разорять не папских крестоносцев, а грабить чудь?

Так исторический сейсмограф оповещает нас, что князь Великого Новгорода имел информацию, как о действиях татар-монголов в центре Европы, так и о большом расколе между папской курией и императором Фридрихом II, и использовал благоприятный для него момент для ответного удара по агрессору. А поход, совершенный крестоносцами в завоеванную Лифляндию, был целенаправленным и осознанным, продуманным совместно со своим духовным союзником.

Но не забудем еще один важный момент данного десятилетия. Это становление вассальских отношений Владимира и Великого Новгорода с Золотой Ордой. Возможно, Александр в отражении натиска папских крестоносцев действовал не только как защитник земель Новгородских, но и как союзник Батыя и Ядыгея. Сражение при Легнице и походы в Псков и Юрьев очень уж синхронны. Английские историки Оксфордского университета предполагают (Osprey Publishing Ltd – Midland House, West Way Botley, Oxford, OX2 ORH) , что в Ледовом побоище участвовала и легкая кавалерия татарских лучников. Приведу перевод о расположении войск с обеих сторон. Предполагаемое размещение войска крестоносцев: Рыцари-тевтонцы в центре конницы, Датские рыцари слева т.е. с северной стороны, епископ Герман с местными рыцарями, вероятно, на правом фланге и в тылу пехота значительного количества, которая в основном состояла из кнехтов-эстов. Расположение русских у Вороньего камня до сражения на льду озера: Из войск Невского в центре находился Новгородский полк. На флангах конница (включая монгольских всадников-лучников) и в тылу дружина. Разработка оксфордцев предоставляет нам два важных сообщения – участие союзников в сражении датских рыцарей крестоносцев и присутствие в Ледовом побоище лучники монголов. Данные утверждения должны изменить сущность сражения и значение победы рати Древней Руси под руководством князя Александра Невского.
История не всегда фантазия (см. карту-схему).

Поделитесь с друзьями